Новости
27.03.2024
Вечер с Владимиром Соловьёвым | 27.03.2024г.
24.03.2024
Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым | 24.03.2024г.
23.03.2024
Теракт в «Крокус сити холле». Лабиринт Карнаухова | 23.03.2024г.



Последние фото

 
Встреча с Послом Сирийской Арабской Республики в Российской Федерации доктором Риадом Хаддадом


Заседание Инвестиционного совета при Уполномоченном по защите прав предпринимателей в городе Москве


Встреча с Советником Эмира Катара по Национальной Безопасности Шейхом Мухаммадом Бин Ахмед Бин Абдулла Аль-Миснед


Встреча с министром обороны государства Катар Халидом аль-Аттыйя и чрезвычайным и полномочным послом государства Катар в РФ Фахадом аль-Аттыйя


с министром обороны РФ Сергеем Шойгу


V-АЯ МОСКОВСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

 
Лекция-встреча, Московский университет МВД России

 
Командующий вооружёнными силами армией шангал (Ирак-Езиды) Хайдар Шешо

 
Встреча с Первезом Мушаррафом, 10 президентом Пакистана


Встреча с лидером исмаилитов Ага-ханом IV

 


18 февраля 2020 года на первом заседании Инвестиционного совета при Уполномоченном по защите прав предпринимателей в городе Москве, Семен Аркадьевич Багдасаров был избран его Председателем





ИНТЕРВЬЮ:
"Восток — моя профессия"
На вопросы «Военного» отвечает директор Центра изучения стран Ближнего Востока
и Центральной Азии Семен Аркадьевич Багдасаров



Медиа
09.01.2014 Семен Багдасаров, эксперт по проблемам Ближнего Востока, о гонениях христиан на Ближнем Востоке

 

Расшифровка эфира

БАГДАСАРОВ: Добрый день, уважаемые радиослушатели. Сегодня мы поднимем достаточно актуальную тему – это те проблемы, которые имеются на Ближнем Востоке, проблемы, связанные с христианской общиной Ближнего Востока. Мы эту тему хотели поднять несколько ранее, но известные события в Волгограде, та трагедия, которая там случилась, поменяли, как говорится, наш график, нашу тему.

Сегодня у нас в гостях Станислав Стремидловский, обозреватель информационного агентства «REX», эксперт по вопросам территориального и регионального планирования и развития.

Хочу напомнить код города Москвы – 495, телефон – 65-10-996; или писать на сайт finam.fm.

О чем мы будем с вами говорить? Это тема очень серьезная. Вы знаете, что родина христианства (кстати, как и родина ислама) – это Ближний Восток. Именно на Ближнем Востоке есть понятие «Святая земля», куда входят такие государства, как Израиль, Палестина (которое, будем надеяться, в ближайшем будущем будет полноценным государством), Сирия, Ливан и Иордания.

Именно здесь зародилось христианство, именно здесь происходили те события, которые описаны в Библии, именно здесь впервые христианство зародилось не просто как какое-то направление, присущее другой религии, но и как религия мирового масштаба. Именно на территории исторической Сирии в Антиохии апостол Петр, когда вышел на площадь с апостолом Павлом, он услышал призывы: «Христос! Христос!» – и он спросил Павла: «Павел, о чем они говорят?» Павел ответил ему: «Петр, они говорят слово «Христос», что значит «Спаситель». Это, собственно, и был день рождения, если так можно выразиться, христианства как мировой религии.

К сожалению, то, что сейчас мы видим, что происходит на Ближнем Востоке, иначе, чем геноцидом христиан, трудно назвать. Вы посмотрите, в Ираке (мы будем говорить в ходе нашей передачи) при Саддаме Хусейне, столь злостном диктаторе, как его рисовали и рисуют на Западе, христиане были полноправными членами сообщества, христианские праздники отмечались, как государственные праздники. Что сейчас там творится? По сути, произошел геноцид, массовое уничтожение христиан. Больше половины христиан, где-то 1,5 миллиона, до событий в Сирии бежали в Сирию, оставшаяся часть тоже сейчас находится в таком тяжелом состоянии.

Что же происходит в Сирии? Мы тоже видим, что происходит в Сирии, когда радикальные религиозные группы, по сути, сжигают монастыри, церкви, преследуют христиан. А несколько месяцев назад, осенью прошлого года, был захвачен недалеко находящийся от города Дамаск городок Маалула (это один из древнейших христианских городков, где до сих пор люди говорят на арамейском языке – языке, на котором говорил Господь наш Иисус Христос) и осквернили храм. Затем было арестовано руководство монастыря Святой Феклы, которому 1500 лет.

И каждый день нечто происходит. В Ливане недавно неподалеку от Триполи была сожжена монастырская библиотека, в которой сгорели 78 тысяч манускриптов древних – христианских, дохристианских. И вот такие варварства продолжаются – естественно, люди уезжают.

И когда мы говорим об этом, мы должны вспомнить, что наша страна Россия – это государство, где основное большинство населения – это христиане. У нас живут и мусульмане, и буддисты, и от мира между ними, кстати, зависит очень-очень много. И для этого надо очень много делать, чтобы мир был, в первую очередь, между христианами и представителями ислама.

Но Россия – это и православная страна. Я хочу напомнить, что православие, христианство на Русь пришло не откуда-либо, а именно из исторической Антиохии. Первый митрополит киевский был выходцем именно из Антиохии, в честь чего, когда праздновали 300 лет рода Романовых, именно патриарху Антиохийской Церкви было доверено богослужение и так далее. Мы обязаны этому региону культурой.

И вот сегодня то, что там происходит, мы сегодня обсудим. Станислав.



Читать полностью:http://finam.fm/archive-view/9554/

 

Станислав Стремидловский

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Да, добрый вечер, уважаемые радиослушатели. Я хотел бы прежде всего поздравить христиан с наступившим Рождеством Христовым. Конечно, те, кто празднует по григорианскому календарю, видимо, уже закончили. А те, кто празднует по юлианскому, и верующие Армянской апостольской церкви – у них святки только начинаются.

 

Собственно, с чем я абсолютно согласен, о чем вы говорите, Семен – действительно сложилась очень парадоксальная ситуация на Ближнем Востоке: когда, казалось бы, христианский Запад обратил внимание на этот регион, мы увидели, что это нанесло удар и ущерб главным образом по интересу местных христиан.

Иначе говоря, ситуация сначала с вторжением американцев в Ирак, затем эти печальные трагические события Арабской весны – они привели к тому, что христианство, само того, наверное, даже не желая, христианские церкви Востока, католические и православные, оказались в эпицентре геополитических сражений. И, по большому счету, опять-таки не желая нисколько этого, они стали мишенью для удара религиозных экстремистов, исламистов, которые сегодня говорят, что чуть ли Запад не ведет крестовую войну. А по кому в таком случае легче бить? Конечно, не по Лондону, конечно, не по Вашингтону, а по своим местным христианам.

БАГДАСАРОВ: Да, это, к сожалению, так. И я хочу сказать, что я часто бываю в Ливане (по крайней мере, до относительно недавнего времени), и, общаясь с представителем христианской общины Ливана, мне приходилось слышать такое выражение: «Запад полностью забросил христиан. И мало того, их совершенно не интересует христианство как таковое, их интересует нефть, какие-то другие свои проблемы. А вот христиане – они находятся в таком положении».

И мне даже приходилось слышать более откровенные вещи: христианские общины на Ближнем Востоке обеспокоены, что может произойти тот исход христиан с Ближнего Востока, который был в ходе геноцида христиан 1915-1923 года (известный у нас как геноцид армян в Османской империи). На самом деле это несколько более широко, потому что в ходе этого геноцида 1915-1923 года было уничтожено не только 1,5 миллиона армян, но и свыше миллиона малоазийских греков, 370 тысяч понтийских греков, 750 тысяч ассирийцев и вдобавок еще 500 тысяч езидов, очень своеобразной этно-религиозной группы. И тогда тоже многие на Западе вздыхали, возмущались, а реальной помощи не было.

Реальная помощь, кстати, была со стороны только русской армии, и в первую очередь ее командующего Николая Юденича, который, видя вот это бедственное положение, сделал очень многое для спасения христиан. В частности, был открыт фронт на нужных участках, чтобы пропустить мирное население – женщин, детей, стариков, беженцев, которые уходили в российское Закавказье, спасаясь от геноцида.

В отдельных случаях были предприняты и военные операции: в частности, военная операция по освобождению города Вана, там возникло восстание местных христиан, ассирийцев и армян. Это привело в конечном итоге к резкому сокращению количества христиан.

Я вам скажу, вы знаете, что на гербе Российской Федерации изображен Георгий Победоносец. Но, может, мало кто знает, что это реально живший в свое время человек, и, в общем-то, он родом был из Каппадокии, откуда был родом и его отец. И Каппадокия – это уникальная территория (это ныне территория Турции), где, в общем-то, на относительно небольшой территории родился, кроме Георгия Победоносца, Иоанн Златоуст, Василий Великий. Я вообще считаю, свыше 100 отцов Церкви как Халкидонского, так и не Халкидонского ороса.

Поясняю, что это такое. Мы, наверное, знаем, что часть христиан не приняла Вселенский собор 451 года (это так называемые Церкви Древнего Востока, дохалкидониты), а часть приняла. Вот Русская Православная Церковь относится к Халкидонскому оросу и так далее.

Вот там, по сути, были истреблены все христиане, особенно в период с 1915-го по 1923 год. И, по сути, этот уникальный район обесхристианился, там сейчас нет христиан, если так можно выразиться. Поэтому мы хотели бы сегодня этот вопрос обсудить.

Я хотел напомнить наш телефон – 65-10-996 (код города – 495). Мы понимаем, что сегодня 9 января, день особый. Как правило, на наших передачах очень много бывает вопросов. Но будут ли сегодня? Мы надеемся, все-таки будут, это актуальная вещь.

Она актуальна, кстати, и для России, очень актуальна. Мы видим, как непросто у нас складываются межнациональные и межрелигиозные отношения, что экстремисты, к сожалению, существуют разных сторон. И то, что происходит, иногда, в общем-то, похоже на преднамеренное раскачивание ситуации в России с целью дестабилизации ситуации в России, особенно в последнее время.

Мы, с одной стороны, видим поджоги церкви. С другой стороны, мы видим сегодня совершенно безобразное… Мы надеемся, правоохранительные органы и спецслужбы разберутся и жесточайшим образом накажут тех осквернителей Корана, которые свершили то, что они свершили. И тут, я думаю, надо безжалостно просто разбираться с этими фактами, потому что если запустить этот вопрос, то мы столкнемся со страшной вещью.

Я вам скажу, что в свое время часто приходилось быть в Алеппо, в Сирии, где сейчас идут бои. Мне приходилось видеть, как мирно и дружно между собой жили христиане (да и сейчас живут, если честно говоря – там, где, как говорится, не затронута войной территория) и мусульмане. Все было прекрасно, все было хорошо. Но стоило раскачать ситуацию – и началась гражданская страшная война. Кто бы еще лет десять сказал – никто, наверное, в это не поверил в той же Сирии. Да какие десять лет? Три-четыре года назад.

И мы четко должны понять, что Россия – это многонациональная многорелигиозная страна, и от взаимодействия между двумя основными конфессиями, каковыми являются христианство и ислам, зависит очень многое. И вот этот случай, который был, я думаю, он должен быть очень жестко осужден. Я считаю, что он должен быть осужден и руководством Русской православной церкви.

Извините за подобное выражение, инструменты соответствующие есть у всех церквей. Такие люди, если они выявятся, и их близкие вплоть до этого, должны быть отстранены от Церкви, им не должно быть места в храме. И я аналогично считаю, что и мусульмане, исламские духовные управления (у нас их достаточно много) должны занять жесткую принципиальную позицию по таким безобразиям, которые были в Татарии, вы знаете. И самое главное – такие вещи не должны предаться забвению, и говорить: «Все притихло», – и все.

Мы это проходили во времена Советского Союза. Мне приходилось участвовать в стабилизации ситуации межнациональной в Фергане, в Оше, участвовать в стабилизации гражданской войны в Таджикистане. Я знаю, что иногда желание прикрыть, сделать, что у нас все хорошо в том или ином субъекте федерации по какому-то вопросу, желание припрятать ситуацию – оно, в конечном счете, вызревает в очень опасной форме, и потом происходит взрыв.

Такие вещи надо подавлять в зародыше. И если мы не подавим в зародыше (а у нас, к сожалению, уже даже не зародыш, у нас, что называется, ситуация развивается негативно), то будет это очень нехорошо. И тут очень большая роль возлагается на наши правоохранительные органы. Они должны очень жестко и конкретно подавлять подобные экстремистские деяния, как и попытки совершения террористических актов на религиозной основе, которые, к сожалению, тоже имеют место быть. Но кроме правоохранительных органов должна принципиальную позицию занимать и Церковь (Церковь в широком понимании этого слова).

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Совершенно с вами согласен, Семен. Я бы хотел сказать о профилактике предупреждений, и как это связано с нашей сегодняшней темой.

Когда вы начинали программу, вы вспомнили о терактах в Волгограде. Так или иначе, но фактор религиозного экстремизма в этом теракте присутствует, это уже понятно, это уже известно. И от нас зависит, на каких рубежах мы могли бы бороться с этим фактором. Можно представить дело так (и некоторые, на мой взгляд, не очень добросовестные эксперты представляют), что во всем виноват Северный Кавказ.

Но если мы почитаем, скажем, сирийскую прессу, если мы почитаем ливанскую прессу (думаю, и вы видели эти статьи), идут намеки на другую страну, которая гораздо дальше отстоит от России. Более конкретно – речь идет о Саудовской Аравии. Считается, что она поддерживает религиозный экстремизм. И делаются намеки, не является ли то, что мы сегодня видим в России, рост религиозного экстремизма – не является ли это отголоском тех волн, которые сейчас есть на Ближнем Востоке?

И в этой связи, что такое христианство Ближнего Востока? Я хотел бы процитировать разговор в вольном пересказе мелькитского католического патриарха Григория III. Осенью прошлого года он разговаривал с французскими журналистами, просто криком кричал: «Что же вы, Франция, делаете? Зачем вы поддерживаете исламистов на Ближнем Востоке? Ведь поймите, пока есть мы, христиане – есть шанс у умеренного мусульманства на существование. Шанс на то, что умеренные мусульмане договорятся с христианами и сумеют таким образом более-менее блокировать своих радикалов».

Кстати, сегодня мы это видим в некотором смысле в Египте, где Коптская Православная Церковь и коптские католики в конечном итоге вступили в альянс с местными умеренными мусульманами (и даже, может быть, с не очень совсем такими уж умеренными салафитами из «Аль-Нур») по вопросу египетской конституции, по вопросу негативного отношения к «Братьям-мусульманам». Более-менее сложился консенсус религиозный, договоренность. По-моему, 15-16 января в Египте будут голосования по проекту новой конституции.

И в конечном итоге христиане, копты, они сошлись с местными мусульманами на том, что: «В принципе, да, мы, христиане, готовы признать ислам как государствообразующую религию Египта. Мы готовы считать шариат в качестве источника вдохновения для законодательства, поскольку и в шариате есть слова о справедливости, о благородстве, о верности», – это, разумеется, никак не экстремизм.

И, соответственно, вопрос: что из этого выйдет дальше? Вроде бы власти Египта поддерживают этот процесс. Мы знаем, что в этом году впервые христианское Рождество по юлианскому календарю было объявлено праздничным днем. Если мне не изменяет память, временный президент Египта даже пришел к коптам православным на богослужение. Дай-то бог, чтобы все получилось.

Хотя все равно еще остаются экстремисты, остается местная и пришлая «Аль-Каида» на полуострове Синай, где они изгоняют христиан.

БАГДАСАРОВ: Да. У нас, Станислав, первый слушатель. Несмотря на то, что 9-е число, люди слушают, спасибо. Магомед, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

БАГДАСАРОВ: Здравствуйте.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Хотел высказаться по поводу передачи. Я думаю, сейчас на Ближнем Востоке (как, в принципе, на самом деле во всем мире, просто менее явно) происходит не то, что, грубо говоря, только христианства касается, а идет целенаправленное искоренение из людей религиозных ценностей. Вернее, не просто религиозных ценностей, а ценностей, которые прививает нормальная религия. То, что происходит, грубо говоря, в тех же Эмиратах, никакого отношения к мусульманству не имеет. И то, что они творят, то, чему они потакают – тоже.

БАГДАСАРОВ: Я должен, Магомед, сказать объективно, что в Объединенных Арабских Эмиратах (как и в Катаре) существуют и христианские церкви, люди ходят, молятся, и там нет никаких проблем. Давайте все-таки мы будем более конкретны. Речь идет о Саудовской Аравии. Там – да, согласен. Но в Объединенных Арабских Эмиратах такого нет. Я думаю, те, кто был, наблюдали очень благожелательное отношение ко всем. И там есть церкви. Да, есть какие-то ограничения. И даже в Катаре есть церкви, понимаете: люди ходят, молятся, там запретов нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Это я знаю прекрасно. Просто сам факт того, что те люди, которые не поддерживают, то, что они сеют по всему миру, совсем никакого отношения ни к какой религии не имеет. Это банальное разделение сфер влияния, попытка проникнуть туда, где никто никогда не был. И используют для этого всевозможные способы вплоть до геноцида местных жителей.

БАГДАСАРОВ: Это и у нас, к сожалению, имеет место быть.

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

БАГДАСАРОВ: Вы знаете, это радикальная форма, которая захватывает всех, и тут надо прямо сказать…

СЛУШАТЕЛЬ: Это же тоже к нам оттуда пришло.

БАГДАСАРОВ: Конечно. Магомед, дело в том, что у нас часто говорят: «Северный Кавказ», – и так далее. Я сразу говорю: это не проблема Северного Кавказа, это не проблема Татарии – это проблема Российской Федерации. Это появление очень опасной идеологии, очень заразной идеологии.

На меня обижаются некоторые мои знакомые коммунисты, я говорю: это чем-то напоминает ранний коммунизм. Есть свой Карл Маркс – Такиаддин ибн Таймийя аль-Харрани, есть свой Владимир Ильич – это аль-Ваххаб, и даже есть Троцкий – Мустафа Шукри. И такая же заразная, очень опасная идеология. И вне зависимости от национальности, к сожалению, ряд молодых людей, скажем так, принимает эту идеологию, и она по себе экстремистская.

А что такое терроризм? Терроризм подпитывается от экстремизма, когда тот или иной человек подпадает под идеологию экстремистского характера. Рано или поздно какая-то часть из этих людей совершает или теракт, или берут автоматы и уходят в леса (или, точнее, уходят в леса, а там дают автомат).

Это идеология, с которой надо бороться, и она касается не только Ближнего Востока. И нас тоже касается. К сожалению, у нас, надо прямо сказать, все взвалено на силовые структуры, которые должны с этим бороться, которые борются. А вот с точки зрения противодействия идеологической, она отсутствует.

Ну а возвращаясь на Ближний Восток, я скажу так, что я считаю, что пора уже давно вынести вопрос борьбы с явлением по поводу гонения по религиозным принципам, признакам, точнее, гонения христиан на Ближнем Востоке, на международный уровень, в том числе в Организацию Объединенных Наций. И, возможно, подумать о введении санкций против тех государств, с территории которых проникают эти радикальные деятели, или же тех государств, которые финансово это поддерживают.

Пока вот этого нет, пока есть как бы такое, я бы сказал, сочувствие и небольшая гуманитарная помощь, и не более того. И получается, на глазах мирового сообщества, в общем-то, идет уничтожение христианства на Ближнем Востоке. А ведь если представить христианство в виде дерева, то корни его – это Ближний Восток. Если корни исчезнут, то исчезнет христианство. А христианство на сегодняшний день находится в очень тяжелом положении. Вы видите, что на Западе творится по отношению к Католической церкви.

Когда мы законно возмущались после известных (извините, я не знаю, как их назвать) проституток, которые там, значит, плясали в известной церкви… Вы знаете, я вам скажу, в Интернете выложены еще более страшные вещи, что творится в протестантских, в католических (особенно в католических) храмах на Западе.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: В соборе, например, у нас была недавно выходка…

БАГДАСАРОВ: Да, вот такие вещи. Там такие же, извините меня за выражение, проститутки (кажется, не запрещено такое слово, у нас сейчас везде, но я уже не помню, несколько слов – я надеюсь, это достаточно литературное). Так же, еще хуже вытворяют. И вот бедный священник в одном из этих роликов – он наблюдает, и он не знает, что делать. Понимаете, если он возьмет, их вышвырнет – его осудят, как это ни парадоксально. И он вынужден смотреть на это безобразие. И вроде Запад, где – да, были христианские ценности… Поэтому неудивительно.

И вот вы привели пример, уважаемый Станислав, пример мелькитского патриарха, который правильно говорит: «Что делает Франция?» А что делает Франция? Во Франции побеждает, по сути, однополая идеология, идеология гомосексуализма. Гомосексуализм и христианство – это несовместимые вещи, как несовместимые вещи с исламом. И это все вытесняется, и нет христианской идеологии.

Господин Олланд, он всячески ратует за подобные вещи, и отсюда такое циничное, прагматичное отношение к Ближнему Востоку: «Нам нужна ваша нефть и ваши деньги. Если вы дадите деньги, – тем государствам, у которых они есть, той же Саудовской Аравии, – и нефть, то вытворяйте что хотите». Да, там радикальные группы – да и бог с ними, с этими христианами. Причем тут Олланд и христианство? Не думаю, что он вообще думает даже о подобных явлениях.

Я как-то, будучи депутатом Государственной Думы, встречался с делегацией парламента Франции, и женщина там одна, член делегации, одна из руководителей делегации – я ей, например, популярно даже объяснил, что такое алавиты, в конце концов: «Вы, ребята, к ним тоже имеете непосредственное отношение». Она с удивлением сказала: «Неужели это правда?»

Вот понимаете, там уже потеряно понимание всего этого, что происходит. И в этой ситуации остается единственная христианская страна – это Россия, извините, это крупнейшая христианская страна. И когда мы говорим о христианстве и России, мы не только должны вспоминать о том, что христианство пришло в конечном счете с территории Сирии, исторической Сирии.

Ныне эта часть, Антиохия, оккупирована Турцией. Кстати, оккупирована потому, что сирийское правительство не признает это, считает своей территорией. И отсюда пришла письменность, извините, Кирилл и Мефодий. А что творится сейчас, где монастырь, где создавалась кириллица? Недавно я смотрел один из фильмов, на берегу Черного моря пасут овец, баранов и так далее.

И Россия всегда занимала принципиальную позицию. Я вам скажу, до революции Русская Православная Церковь, по сути, выступала в качестве, как российская политика в целом, защитника христиан на Ближнем Востоке вне зависимости, это монофизиты, то есть Православная Церковь до Халкидонского собора, или то, к чему принадлежит Русская Православная Церковь, признавшая Вселенский собор 451 года. Нет, всех поддерживали. И это очень четко происходит в Первой мировой войне.

И я считаю, что сейчас надо возвращаться к этому, и помощь должна быть всесторонняя, она не должна быть только моральная. Значит, Церковь имеет серьезные рычаги влияния на нашу исполнительную власть, и на законодательную. Она должна активно воздействовать на наш МИД, на наши другие структуры и требовать очень активной работы в плане защиты христиан. И строить, чтобы политика, внешняя политика наша строилась тоже соответственно. Если в той или иной стране притесняют христиан, значит, в Турции сейчас, мы знаем, призывают снова известный музей Святой Софии некий сделать снова мечетью…

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Это провокация Бюлента Арынча, это вряд ли серьезно.

БАГДАСАРОВ: Это очень серьезно. Господин Эрдоган это всячески поддерживает, и я не думаю, что какой-то избиратель из глубины Турции взял, написал письмо в парламент. Это нельзя допустить. И когда это произойдет, бесполезно будет – провокация, нет, оно будет совершено в качестве политики неоосманизма, проводимой господином Эрдоганом, поэтому тут я с вами, Станислав, не…

Вы знаете, что было заявление официальное МИДа Греции? Греки против этого выступают. Ну, извините меня, это мать православных церквей. Потому тут надо жесткую принципиальную позицию. Да, пожалуйста.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Семен, я сначала маленькую ремарку по Турции. Действительно, и Бюлент Арынч, вице-премьер Турции, делал такие заявления, и до него. Но понимаете, если мы говорим о неоисламизме в Турции, если мы говорим о возрождении Османской империи, которую пропагандирует Эрдоган, все-таки давайте вспомним, что Османская империя была более-менее веротерпимая, и для этого она…

БАГДАСАРОВ: Да, но только при Османской империи почему-то было убито 4 миллиона христиан и 500 тысяч езидов. Хорошая веротерпимость, извините меня. А вы знаете, вы русский человек, Стремидловский.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Поляк вообще-то.

БАГДАСАРОВ: Ну, поляк, какая разница, славянин. Вы знаете, молокане такие, это особая такая… Ну, я не хочу… В районе Карса живут до 200 тысяч молокан, к моменту передачи этого региона, этой области в состав Турции. Скажите, а куда они делись? Поэтому, давайте, Станислав, не будем тут защищать господина Эрдогана и Османскую империю.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Нет, я не…

БАГДАСАРОВ: Османская империя вошла в историю христиан как империя, проводящая массовый геноцид, и в том числе на Балканах, против болгар, греков и так далее. Уничтожались целые народы. О чем вы говорите? Станислав, я тут с вами не согласен.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Ну, хорошо, по этому поводу вы со мной не согласны.

БАГДАСАРОВ: Я напомню, значит, наш телефон. Уважаемые слушатели, вот у нас Магомед – молодец Магомед, хоть 9 января, но он нашел в себе силы, слушает нас. Телефон…

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Да. Но тогда, если можно…

БАГДАСАРОВ: Сейчас, секундочку. У нас сейчас будет перерыв как раз, я перед перерывом… После перерыва…

Значит, телефон: код города Москвы – 495, и 65-10-996 – наш телефон. Или сайт finam.fm.

Новости. Реклама

Читать полностью:http://finam.fm/archive-view/9554/

БАГДАСАРОВ: Значит, у нас в гостях, уважаемые радиослушатели, Станислав Стремидловский, обозреватель информационного агентства «REX». Станислав, прошу вас.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Да, Семен. Вы начали поднимать тему о возможностях России на Ближнем Востоке по защите христиан. Ну, наверное, всегда можно сделать что-то более лучше, но мне все же кажется, что даже сейчас Россия довольно достойно и хорошо выступает в этом амплуа защитников христиан Ближнего Востока.

И более того, у нас есть союзник, довольно влиятельный и могущественный в некоторой степени, с которым мы находим в этом поддержку. Я сейчас говорю о Ватикане – о Ватикане как государстве и о Ватикане как о Римско-католической Церкви. Я бы хотел напомнить, что с приходом Папы Франциска в апреле в Риме побывал коптский патриарх, забыл его…

БАГДАСАРОВ: Ну, новый патриарх после Шенуды III, да.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Да-да-да. Тавадрос II. Ну, или Феодор II.

БАГДАСАРОВ: Феодор II.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: После этого Папа начал очень активно действовать в этом регионе. Конечно, Католическая Церковь и до этого на что-то обращала внимание, но вот именно такая широкая активность началась при Франциске. Можно вспомнить то знаменитое письмо, которое Папа Франциск написал Владимиру Путину в преддверии саммита Большой двадцатки в Санкт-Петербурге. Можно вспомнить письмо патриарха Кирилла, который его написал американскому президенту Бараку Обаме.

И должен сказать, что и католики, и православные – они очень серьезно и единым фронтом выступали против эскалации насилия на Ближнем Востоке. Не зря, комментируя итоги прошлого года, митрополит Иларион, руководитель отдела внешних церковных связей Московского патриархата, сказал, что такое взаимодействие Московского патриархата и Ватикана является одним из важнейших событий.

И сейчас с 13 января в Риме, в Ватикане пройдет конференция, ее собирает Папская академия наук. Там будут присутствовать многие видные (бывшие, правда, уже, конечно) политики, и британский премьер Тони Блэр, американский экономист Сакс, от России будет дипломат Петр Стегний. В преддверии конференции Папская академия наук подготовила специальную справку по сирийскому конфликту, где прямым текстом сказано: «Предостережения России по поводу Арабской весны, по поводу того, к чему она приведет для христиан Ближнего Востока, предостережения против поддержки Западом радикальных исламистов, как мы сегодня видим, оказываются верными».

Вот это дает, конечно, может быть, не очень сильную пока, но все же дает некоторую надежду на то, что Россия, Ватикан сумеют привлечь на свою сторону и другие страны, и в конечном итоге все же геополитический передел Ближнего Востока придет к своему логическому концу, при котором сохранение христиан мы увидим.

БАГДАСАРОВ: В этом я с вами согласен, именно сейчас надо консолидировать все христианские конфессии, какие бы они ни были. И в первую очередь, конечно, это Русскую Православную Церковь (и нынешний Папа Римский Франциск I, который, я с вами согласен, активную позицию занял), так и всячески привлекать к этой деятельности другие церкви, в том числе на Ближнем Востоке.

Пора забыть, когда мне говорят некоторые, или я слушаю, когда говорит тот или иной религиозный деятель… Всякие бывают. Я очень, например, с огромным, колоссальным уважением отношусь к Кураеву, я часто смотрю его лекции в Интернете, это очень умный человек, и действительно достойнейший, но есть и другие, которые говорят: «Вот копты, – или кто-то, – еретики», – и так далее.

Я хочу им сказать: «Слушайте, более 1500 лет назад больше по политическим и религиозным фактам произошел этот раскол на тех, кто признал одно естество Христово, другие не признали и так далее. Но за эти 1500 с лишним лет пора бы уже прийти к тому, что христианство должно объединиться, особенно тогда, когда оно переживает очень трудные времена».

И может, стоит действительно сделать очень многое для объединения христиан, чтобы вместе выступить – вместе с тем исламом, который всегда рядом был. На Ближнем Востоке в том числе. Вот известный верховный муфтий Сирии, это Ахмад Бадреддин Хассун, который приезжал сюда – ну, это патриот Сирии, очень порядочный человек, очень порядочный религиозный деятель, я думаю, у нас такие должны появиться, которые занимают принципиальную, честную позицию. И, объединившись с такими людьми, бороться с этим радикализмом. В конце концов, действительно настало это время. И оказывать давление на руководство соответствующих государств.

У нас сейчас, Станислав, Георгий. Георгий, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

БАГДАСАРОВ: Добрый день.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Очень важная и ценная передача.

БАГДАСАРОВ: Только время – 9 января, конечно, немножко мы, может, неудачно выбрали. Ну, ничего.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Это серьезно надо понимать, в том смысле, что с нашей страной сейчас творится. А именно просто буквально нашествие. И все это, в общем-то, в рамках такого, что нельзя никак пресечь. Просто смотрите, что происходит, что, для этого перестройка делалась? Вот надо сейчас четко поставить вещи на свои места, вот такое мое предложение.

БАГДАСАРОВ: Георгий, спасибо. Я думаю, Станислав ответит на этот вопрос.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Ну конечно. Если я правильно понял вопрос Георгия…

БАГДАСАРОВ: Что надо делать, да, в контексте того, что у нас происходит в межрелигиозном плане.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Что надо делать?

БАГДАСАРОВ: Ну, действительно, смотрите, каждый день какие-то новости, очень много негативных новостей, и что делать? И понято, что силовики что-то делают, а что еще делать, кроме этого?

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Ну, прежде всего, что надо было делать, и что надо было сделать, и чего, к сожалению, не сделали – это, в общем-то, две вещи. Первая – это вопрос исламского образования. Вот только сейчас, в прошлом году на заседании Совета по межнациональным отношениям при президенте один из его участников, Владимир Зорин, заместитель директора Института этнологии и антропологии РАН, он сказал, что мы проиграли исламское образование. Ну, нет у нас нормальных школ, из которых бы выходили исламские богословы, которые бы не проповедовали радикальные идеи.

Что мы натворили? Мы дали возможность молодым людям ездить в эти чужие страны, они там в итоге получают то образование, которое получают, впитывают те идеи, которые впитывают. Приезжают сюда и начинают их распространять. Это первое.

Второе: есть же прекрасный опыт Российской империи. Как вы помните, когда в Бухаре был центр идейный, бухарские…

БАГДАСАРОВ: Медресе.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Да-да-да, абсолютно верно.

БАГДАСАРОВ: В Ташкенте Исламский институт. Это в советское время тоже было.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Ну, вот я именно помню, что бухарский опыт особенно был удачный, шла такая у них своего рода перекличка с востоковедами в Санкт-Петербурге. И по большому счету, когда были наши собственные богословы, наша собственная богословская исламская школа, все эти внешние факторы, все эти внешние влияния – они просто от этого отскакивали, как от бронированной стены. Вот это тоже надо сделать. Ну что, у нас нет своих местных учителей, муаллимов, которые бы дали ту версию российского ислама, которая отличается миролюбием и нормальным существованием с православными и иными конфессиями?

БАГДАСАРОВ: Да, я с вами согласен, Станислав. Но я, может быть, не открою большой секрет, но дело в том, что в советское время даже за рубеж отправляли учиться. Я вам скажу, что был такой верховный муфтий Мавераннахра Мухаммад Садык Мухаммад Юсуф, он учился в Иордании, если не ошибаюсь. Был известный таджикский, он тоже там учился. Но это были разные вещи: когда отправляли туда учиться, ими занималось посольство, они получали стипендию, их обеспечивали общежитием и все такое прочее.

То, что в последнее десятилетие было – это просто безобразие. Просто масса людей ехала, никто ими не занимался. И они в результате попадали в лапы радикальных богословов. Приезжая сюда, естественно, несли эту ересь. Поэтому тут, конечно, надо задуматься действительно о создании мощной школы и на территории России, а если уж кого-то посылаем, значит, они должны получать стипендию, они должны взаимодействовать с посольством и так далее. Это целая система.

К сожалению, у нас больше говорим, чем делаем. Причем я считаю, что крупные исламские богословские школы должны существовать не в субъектах Федерации, а в Москве, в Санкт-Петербурге, этим показывая, в общем, что Россия в целом заинтересована в этом, а не то, что отдельные субъекты Федерации. И всячески поддерживать.

Пока, я еще раз говорю, я думаю, Станислав, вы со мной согласитесь, все пока свалено на силовиков: «Вы давайте, ребята, то-то, то-то». Но силовики не в состоянии это делать. Я уж не говорю, что у нас за девять месяцев прошлого года в Россию въехало 15 миллионов мигрантов, в том числе из регионов, где этот радикализм… Как это можно контролировать? Это вообще невозможно контролировать.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: А вы знаете, меня даже больше пугают не столько эти мигранты, меня больше пугает (опять возвращаясь к Волгограду) то, что этим радикальными экстремистскими идеями пропитываются наши же славяне.

БАГДАСАРОВ: Ну, это идеология. Понимаете, вот это самое опасное. Я много лет говорил, что это идеология. А идеология не выбирает, где мусульмане, где христиане. В условиях вакуума, прямо скажем, идеологического, который существует в стране, это очень опасная идеология, она распространяется, и эта тенденция уже становится, скажем, очень-очень опасной для национальной безопасности страны, для территориальной целостности.

Вот провокация, одно, второе, третье – к чему это ведет? Вот 26 января известный митинг планируют. И тут, на этом фоне идут вот эти события сегодняшнего дня. У меня такое сложилось ощущение, что это преднамеренно сталкивают людей, потому что это самое слабое место нашей страны. Оно самое сильное, но и самое слабое. Поэтому тут…

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Да, я с вами согласен, хотя все равно это какой-то странный парадокс: почему вот эти русские мальчики, если уж они выбирают ислам, почему они выбирают его радикальную форму?

БАГДАСАРОВ: А я вам скажу, знаете, как фамилия самого известного проповедника радикального ислама? Фогель, немец. Это не только у нас. Он принял имя Абу Хамза. Это во всем мире так, идет такая тенденция. Это идеология. Когда известного террориста по кличке Шакал взяли в Судане и спросили: «А почему принял радикальный ислам?» – он сказал: «Все, левый радикальный терроризм канул в прошлое, а сейчас будущее вот за этим явлением».

Понимаете, это опасная идеология. Я еще раз говорю, этот ранний коммунизм, который тоже, казалось бы – русский крестьянин, который недавно ходил в церковь, молился и вдруг занял противоположную позицию, известно, какую… Это очень опасная идеология, которая всем обещает все, что они хотят, и бог знает еще что. И она обоснована многочисленными идеологическими трудами тех личностей, о которых я сказал. И это опасность огромная. Поэтому бороться без идеологии, хотя бы на уровне контрпропаганды и специальной пропаганды, очень опасно.

СТРЕМИДЛОВСКИЙ: Будем тогда надеяться, что все же наши государственные мужи не будут перекладывать борьбу с идеологией исключительно на центр «Э» при МВД, на ФСБ, на ГРУ, что там еще у нас, на службу внешней разведки. А все же какой-то опыт образования гражданских институтов, которые бы занялись образованием, предупреждением, он будет использован и он у нас появится в России.

БАГДАСАРОВ: Ну, дай бог, как говорится. У нас уже осталось с вами совсем мало времени. Я думаю, несмотря на время 9 января, когда люди многие отдыхают, мы подняли, в общем, собственно, эту тему, я надеюсь, не зря. О ней надо говорить и говорить, называть вещи своими именами, чтобы можно было чем-то помочь людям на Ближнем Востоке, да и нам самим

Читать полностью:http://finam.fm/archive-view/9554/
.