Новости
27.03.2024
Вечер с Владимиром Соловьёвым | 27.03.2024г.
24.03.2024
Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым | 24.03.2024г.
23.03.2024
Теракт в «Крокус сити холле». Лабиринт Карнаухова | 23.03.2024г.



Последние фото

 
Встреча с Послом Сирийской Арабской Республики в Российской Федерации доктором Риадом Хаддадом


Заседание Инвестиционного совета при Уполномоченном по защите прав предпринимателей в городе Москве


Встреча с Советником Эмира Катара по Национальной Безопасности Шейхом Мухаммадом Бин Ахмед Бин Абдулла Аль-Миснед


Встреча с министром обороны государства Катар Халидом аль-Аттыйя и чрезвычайным и полномочным послом государства Катар в РФ Фахадом аль-Аттыйя


с министром обороны РФ Сергеем Шойгу


V-АЯ МОСКОВСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

 
Лекция-встреча, Московский университет МВД России

 
Командующий вооружёнными силами армией шангал (Ирак-Езиды) Хайдар Шешо

 
Встреча с Первезом Мушаррафом, 10 президентом Пакистана


Встреча с лидером исмаилитов Ага-ханом IV

 


18 февраля 2020 года на первом заседании Инвестиционного совета при Уполномоченном по защите прав предпринимателей в городе Москве, Семен Аркадьевич Багдасаров был избран его Председателем





ИНТЕРВЬЮ:
"Восток — моя профессия"
На вопросы «Военного» отвечает директор Центра изучения стран Ближнего Востока
и Центральной Азии Семен Аркадьевич Багдасаров



Публикации
28.06.2013 Семен Багдасаров: "Конференция не повлияет на ситуацию в Сирии"

 

Почему женевская конференция по Сирии может закончиться провалом, как новые поставки оружия и введение бесполетной зоны будут влиять на ход конфликта и нужно ли менять всю систему власти в стране, рассказал эксперт по проблемам Центральной Азии и Ближнего Востока Семен Багдасаров


Гость в студии "Голоса России" – Семен Аркадьевич Багдасаров, эксперт по проблемам Центральной Азии и Ближнего Востока.


Интервью ведет Андрей Ильяшенко.


Ильяшенко: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! 25 июня в Швейцарии прошла очередная встреча дипломатов России, США, а также представителей ООН. В повестке дня стоял вопрос о проведении международной конференции по Сирии. Эта тема уже давно и прочно занимает первые строчки в международной повестке дня.
Обсудить эту проблему мы пригласили в студию Семена Аркадьевича Багдасарова, эксперта по проблемам Центральной Азии и Ближнего Востока. Здравствуйте, Семен Аркадьевич!


Багдасаров: Добрый день!


Ильяшенко: Переговоры по проведению конференции по Сирии, судя по всему, идут крайне тяжело. На ваш взгляд, какова главная проблема, что препятствует проведению этой конференции?


Багдасаров: Во-первых, нужно выработать реальную формулу, к чему хотят прийти участники конференции. Та формула, которая предлагается (с одной стороны - правительство Сирии, а с другой стороны - оппозиция, и они якобы должны прийти к созданию некоего правительства национального доверия или что-то в этом роде) нерабочая.


Нерабочая, кстати, она потому, что кризис в Сирии приобрел четко выраженный этнорелигиозный характер. И просто посадить за один стол оппозицию и правительство и пытаться найти компромисс, уже мало.
Во-вторых, за каждой из сторон стоит ряд государств, которые преследуют свои цели, которые не совпадают с интересами других государств, которые стоят за спиной или оппозиции, или правительства Сирии. Вот две проблемы, из-за которых как сама конференция достаточно проблематична, так и ее результат тоже, скорее всего, будет весьма спорен.


Ильяшенко: Хотелось бы узнать вашу характеристику оппозиционных сил - они достаточно разнообразны по своей сути. Кто может вести какой-либо политический диалог, а кто, может быть, вообще не готов к диалогу в какой бы то ни было форме?


Багдасаров: Несмотря на то, что страны Запада, Турция, Саудовская Аравия, Катар пытаются выстроить некую структурную оппозицию, политический блок, силовую составляющую, судя по всему, это не получается. Абсолютная чехарда. Заявления одних представителей оппозиции противоречат другим. Естественно, наиболее серьезную силу может представлять та оппозиция, которая воюет с оружием в руках в Сирии, а не та, которая создана и находится то ли в Стамбуле, то ли в Париже, то ли в Катаре.


Что собой представляет основная вооруженная оппозиция? Мы все знаем о Сирийской свободной армии, ее командующем Салиме Идрисе. Кроме нее, существует целый ряд радикальных группировок, в том числе те, которые в Соединенных Штатах признаются террористическими. Какое соотношение? Никто не может точно назвать численность Сирийской свободной армии - цифры разнятся очень серьезно, там много радикальных групп. Кроме "Джебхат ан-Нусра", есть еще целый ряд группировок.


По моим оценкам, в Сирийской свободной армии, которая более или менее структуризирована и подчиняется командованию, не более 20-25 тысяч человек, это максимально. Я думаю, близко к этому, может, чуть меньше - все остальные. Но между ними не существует координации. Некоторые группировки вступают в междоусобные конфликты.


Это такая хаотичная вещь, что само по себе опасно. Возникает вопрос: а с кем переговариваться? Если с некоей политической составляющей, то насколько она влияет на Сирийскую свободную армию? Когда командующему Сирийской свободной армии Салиму Идрису говорят, что надо избавиться от радикальных групп, он отвечает, мол, мы от них не можем избавиться. Почему? Потому что без них они будут намного слабее. Возникает вопрос: какое соотношение? Он говорит о 2-3 процентах. Но если бы было 2-3 процента… Значит, их значительно больше.
Возникает вопрос, с кем вести переговоры и по какому вопросу? Давайте так. Если мы признаем, что конфликт носит этнорелигиозный характер, то мы должны признать, что Сирийская свободная армия, радикальные группы - это в основном суннитские организации, в той или иной мере состоящие под влиянием "Братьев-мусульман", а радикальные группы - это салафитские организации, пользующиеся поддержкой Катара, Саудовской Аравии.
Чьи интересы выражают? Они не могут выражать интересы суннитской части населения, потому что значительная часть суннитов все-таки поддерживает Асада. Это во-первых. Во-вторых, если мы говорим, что конфликт при всем этом носит этнический характер, на какой формуле их мирить? Например, сейчас говорят, а почему бы не сделать что-то вроде Таифского соглашения в Ливане?


Но в Ливане была другая ситуация. В Ливане было понятно. Были устные соглашения еще в известные времена, которые распределяли исполнительную и законодательную власти на этнорелигиозной основе. Было хотя бы приблизительно понятно, сколько, кого и чего, Таифское соглашение закрепило это уже в письменном виде. А в Сирии мы не понимаем, о чем идет речь.


Если вы обратили внимание, даже оценка по разным религиозно-этническим группам различная…


Полная версия интервью доступна в аудиоформате.